Российский менталитет
приобрел статус универсальной оправдательной причины неудач внедрения
«правильных» теорий. Ему действительно нельзя отказать в праве считаться
важнейшим фактором бизнеса. Однако это не такой изменчивый фактор, как,
например, потребительский рынок или налогооблагаемая база. Менталитет формируется годами, ошибиться в его учете
возможно, но для этого его надо просто игнорировать.
Какие же особенности
российского менталитета можно считать существенными для бизнеса?
В одном вопросе мы,
вероятно, ближе к азиатам, чем к европейцам. Клановость и родственные связи у
нас превалируют в делах над соображениями эффективности и целесообразности.
Большинство руководителей скорее готовы взять на работу, например, менеджером
по рекламе, брата жены шофера, обслуживающего фирму, чем человека с улицы,
который «ничем себя не зарекомендовал и неизвестно, что собой представляет».
Логичное обоснование, разумеется, есть: за вновь принятого человека в каком-то
смысле отвечает работающий в фирме родственник. Тот момент, что профессиональные качества кандидата тоже
могут быть важны для планируемой работы, отходит на второй план.
Другая особенность –
повальная тенденция считать прибыль сначала в чужом кармане, а потом в своем.
Трудно сказать, сколько обоюдовыгодных сделок расстраивается по этой причине.
Даже если других вариантов нет и не будет, одна договаривающаяся сторона может,
например, не продать, только потому, что другая на этом «слишком много
заработает». Есть довольно злая иллюстрация из категории «народной мудрости»,
гротескно отражающая ту же особенность: говорят, что если у европейца сосед
построил дачу – он будет работать больше, чтобы построить такую же; если у
нашего человека – он ее спалит.
Менталитет формируется
годами, и у нас эти годы пришлись на эпоху двойных стандартов российского
социализма. Громкие декларации и «правильные» заявленные цели благополучно
сочетались с вполне жизненной практикой, делалось, в сущности, то, что можно
было делать, а оформлялось, как того требовала общественная мораль. За эти годы
мы потеряли (если она когда нибудь была) свободную инициативу и ориентацию на
собственные силы. Гениальный политолог 15 века Никколо Макиавелли писал, что
для государств, порабощенных с самого начала, свобода почти невозможна, т.к.
они просто не умеют быть свободными. Применительно к нашей ситуации можно
сказать, что внутренняя свобода для нас труднодостижима, т.к. почти всю
сознательную жизнь «среднего» поколения она подавлялась жизненными
обстоятельствами.
В бизнесе этот фактор
находит прямое отражение: в большинстве фирм, где владельцы управляют через
исполнительных директоров, первые не готовы дать, а вторые не могут взять на
себя ответственность даже за оперативные решения.
Иначе обстоит дело с молодым
поколением. Его сознательная жизнь пришлась на эпоху переосмысления ценностей и
ломки старых поведенческих алгоритмов. С одной стороны, основные императивы уже
заданы родителями, с другой – ситуация открывает массу возможностей, для
которых нет аппарата оценки. В поисках новых ориентиров происходит обращение к
западной культуре, благо, Голливуд всегда рад предоставить «наглядные пособия».
Как всегда в таких случаях, первой усваивается атрибутика, а не суть. Легко
принимается, что быть богатым – хорошо, но остается за кадром, что для этого
надо работать. Формируется стереотип, как должен выглядеть и вести себя богатый
человек, но упускается из виду, что демонстративное поведение характерно как
раз для стремящихся к богатству, а не достигших его. Тот факт, что 75%
американских миллионеров заработали состояние ценой 20-30 лет труда по 12 часов
в сутки без выходных, по меньшей мере, не вдохновляет, а потому игнорируется.
